Эдельштайн медленно переставлял ноги, изредка поддевая носком ботинка пожухлые листья. Погода была не по-осеннему тёплой, поэтому Австрия нёс плащ в руке, позволяя порывистому, но всё-таки не очень уж и холодному ветру забираться под рубашку. Было довольно тихо, впрочем, в этом районе почти всегда было тихо - поэтому Родерик часто выбирал именно эту дорогу, пусть так он и терял около десяти минут.
Настроение соответствовало погоде: "Мне грустно и легко; печаль моя светла..." Какая-то светла меланхолия накатила на Австрию ещё с самого утра, когда, поднявшись-размявшись, он понял, что в кои-то веки выспался. Плюс ко всему день проходил на удивление спокойно: Гилберта он не видел вообще, Людвиг вёл себя адекватно... Хотелось верить, что так будет до самого вечера, а если повезёт - то и до завтрашнего утра... Но интуиция шептала об обратном: если день начался хорошо, то закончится обязательно какой-нибудь гадостью.
Эдельштайн пинал листья, мысленно пиная и затыкая интуицию.
Но это, пожалуй, не помешало правде оказаться на её стороне.
Откуда-то справа доносились странные звуки. И чем ближе Родерик подходил к гаражам, тем громче и отчётливее они были слышны. Австрия внутренне содрогнулся и ещё больше замедлил шаг. "Нет-нет-нет, во-первых, это галлюцинация, во-вторых, я, конечно же, вне всяких сомнений, туда не сверну. Просто пройду мимо - быстро. И даже не посмотрю в ту сторону..." Но любопытство упрямо завернуло Австрию именно к гаражам. "Oh, Mein Gott, was mаche ich?!" Ещё было не поздно вернуться к дороге, но... Здравый смысл Эдельштайна обречённо склонил голову и подчинился любопытству.
Звуки стали отчётливей и начали резать нежный музыкальный слух. Размалёванный графитчиками гараж в воображении Родерика будто пульсировал. Вход оказался открытым. К несчастью здравого смысла и к ликованию любопытства.
Австрия застыл, едва не выронив пальто.
- Росс?!.. - фамилия прозвучала неожиданно громко и гулко, хотя, во-первых Эдельштайну казалось, что он шептал ослабевшим голосом, а во-вторых, шум, наполнявший помещение гаража мог перекрыть всё, что угодно.

Отредактировано Roderich (2010-03-28 17:07:08)

Последний звук, который издал инструмент, прежде чем затихнуть, резанул по ушам особенно сильно, Эдельштайн чёртыхнулся. В гараже повисла звенящая тишина - звенящая в прямом смысле: в ушах у австрийца плясало по меньшей мере штук пятьдесят колокольчиков.
Родерих осмотрел Лондон с ног до головы и только тогда поняв, что стоит с открытым ртом, поспешил его захлопнуть.
- С ума сойти!.. - только и смог выдохнуть Австрия. Этот самый ум поспешно возвращался в голову Эдельштайна, Родерих взял себя в руки и заставил сдвинуться с места.
Австриец медленно приблизился к девушке, попутно оглядываясь и осваиваясь в гараже. Провода, провода, колонки, провода, Лондон...
- Росс, ты что делаешь? - уже с успевшей вернуться к нему иронией изрёк Эдельштайн и окинул Лили оценивающим взглядом. - Точнее не так: зачем ты это делаешь, и как тебя вообще угораздило?! Хм, впрочем, чего же ещё от тебя ожидать... Хотя, знаешь ли, я был о тебе гораздо лучшего мнения, - ехидство попёрло из Родериха прямо с удвоенными силой и скоростью. - Mein Gott, ты вообще откуда вылезла, что это? - Эдельштайн ладонью провёл линию сверху вниз, имея в виду внешний вид Росс.
Австриец остановился в нескольких шагах от Росс, снова оглядывая Лили с ног до головы. "...а хотя, почему бы и нет? Ей же идёт эта... Стоп, Эдельштайн, совсем рехнулся?!" Родерих моргнул и как можно строже и надменнее посмотрел на Лондон.

Замечание об имени Родерих проигнорировал.
- То, чем ты тут занимаешься, Росс, игрой назвать сложно, если вообще возможно, - австриец высокомерно усмехнулся, проводя пальцем по какому-то неясному агрегату и брезгливо сдувая с пальцев пылинки. В мозгу почему-то всплылыло странное слово "комбарь". - Играть можно на фортепиано, на скрипке. На гитаре тоже можно играть. А ты здесь... не знаю что делаешь. Слов таких не придумали. Росс, ты же вроде как имела некое отношение к музыке, так скажи, тебе самой мозг не взрывает те звуки, - Эдельштайн поморщился, - которые разносятся по этому... с позволения, помещению?
Колкости лились рекой, соскакивая с кончика австрийского языка и рассыпаясь по всему гаражу, и уже самому Родериху казалось, что конца-края им нет. "Может, уже и остановиться?" - ох, нет, конечно же Эдельштайн усмехнулся своей мысли, совершенно не восприняв её всерьёз.
- Видел, Росс, конечно видел! На уличных оборванках из неблагополучных семей, - начиналась любимая часть Австрии - отчитывание, нотации, лекция. - Ты же вроде приличная девушка... Была таковой, по крайней мере. И во что ты превращаешься прямо вот здесь, на моих глазах? - Родерих встал в самую строгую позу, скрестив руки на груди, лицо его выражало такую укоризну, какой, казалось бы, свет белый не видывал.
Фиолетовые глаза сверкнули за стёклами очков. "Эдельштайн, в самом деле, а чего ты тут распинаешься? Увидел, оценил, высказал, хмыкнул, ушёл. Всё. Чего задержался?" Австрия поправил чуть сползшие окуляры и заставил себя отвести глаза от только что приобретшего нормальный цвет лондонского лица. Хотя, лучше бы он этого не делал, ибо взгляд самовольно заскользил вниз. Впрочем, Родерих решил ему не препятствовать. Лишний оценивающий взгляд - лишний румянец на английских щеках. "Оценивающий, Эдельштайн?.."

Отредактировано Roderich (2010-05-04 23:03:36)