Пасмурное утро плавно перетекло в день, а Онегин только-только смог продрать глаза и осознать, сколько времени. Каждый раз пробуждение давалось ему с огромным трудом, а в себя молодой мужчина вообще приходил только ближе ко второй половине дня, когда начинало уже темнеть. Вот и сейчас, бредя по абсолютно пустому коридору общежития, направляясь к комнате братьев Белкичей, он старался собраться с мыслями и хотя бы вкратце описать для себя причину столь неожиданного визита. В конце концов, вовсе необязательно было лично посещать кого-то из учеников, чтобы потребовать скорейшего выполнения задолженностей или отчитать за прогулы, но.. И это самое "но" руководило действиями Владимира с самого его подъема. Во-первых, он оделся немного приличнее и строже, чем обычно, во-вторых, так и не пропустил свои привычные утренние полстакана водки; в-третьих, воровато перекурив в окно одного из туалетов на втором этаже, вытянул из пачки пластинку совершенно убийственной на вкус мятной жевачки - от нее чуть заложенный нос мигом стал нормально дышать. В общем, литератор отправлялся к Белкичам в поразительно человеческом состоянии, в котором застать его можно было нечасто. Интересно, он еще спит?.. Разумеется, воображение петербуржца было неудержимо, и оттого он напрочь вычеркнул из мысленного списка возможных вариантов тот, что объект его затаенного интереса будет в комнате не один, а с братом. Мгновенно картина оживилась и стала куда более откровенной - почему-то в фантазии Владимира самый безалаберный из его учеников - как показали немногочисленные занятия, которые Бериз все же посетил - был очень, очень послушен и старателен, и дело касалось далеко не учебных занятий.. Одернув себя в связи с тем, что прошел мимо нужной комнаты, молодой мужчина вернулся на несколько метров назад и нерешительно застыл перед дверью, занеся руку, чтобы постучать, но вместо того только скользнув пальцами по гладкой поверхности дерева. А теперь дышим ровно, размеренно, улыбаемся, говорим "доброе утро" и объясняем, зачем пожаловали. Сложнее всего оказалось согнать со скул бледно-розовую краску, вызванную неумеренными размышлениями о некоторых особенностях внешности ученика; но и это было поправимо - Онегин давно уже научился не краснеть как школьник, если его умудрялись как-то спровоцировать.
- Доброе утро, кто-нибудь дома? - хрипло прокуренно откашлявшись, по возможности приветливо спросил он, стуча в светлую дверь и прикусывая проколотую губу, треснувшую прямо посередине. Так некстати. Капелька крови оказалась горькой на вкус из-за табака. Похоже, меня никто не услышал.. Однако в комнате кто-то определенно был - из нее глухо доносились и звуки передвигаемых предметов, и голоса. Значит, все-таки не один, - раздосадованный Владимир собирался повторить стук, но понял внезапно, что в этом нет необходимости: дверь легко поддалась нажатию и приоткрылась, явив светлое помещение взору не ожидавшего этого литератора. Братья Белкичи и впрямь присутствовали оба, очевидно, завтракали.
- Приятного аппетита, молодые люди. Я не помешаю? - была ли это врожденная деликатность или же что-то другое, но, наткнувшись взглядом на облаченного в пижаму любимого ученика, петербуржец почти сразу отвел дымчато-серые глаза в сторону. Воображение услужливо подкинуло пару картинок погорячее, но, переключив внимание на Иво, Онегин смог вытеснить их из головы и улыбнулся как можно более ненавязчиво:
- Я решил, что время уже не раннее, и что можно к вам зайти. Собственно, я по поводу систематических пропусков занятий - это относится к обоим, - тонкие пальцы его правой руки теребили витое серебряное кольцо на большом пальце левой, - ну, и еще работа по кому-либо из художников Раннего Возрождения. Бериз, это было адресовано Вам, - мягкий кивок в сторону ученика, и Владимир весь подобрался как охотящаяся кошка в предвкушении интересной игры. Сейчас наверняка его подача будет отбита немилосердно и бескомпромиссно, в духе Белкича-младшего. "Вы же знаете, что я все равно про нее забуду". Или как-то не так? Удиви меня. Почти незаметная усмешка на припухших покусанных губах преподавателя предназначалась, вероятно, столу. Или тумбочке. Или, может, холодильнику. Слишком рассеянная, отвлеченная улыбка - Онегин, передав ту информацию, что должен был, снова ушел в свои мечты, и это было единственное, что спасало его в опасной близости к предмету такого неправильного желания. Брат? Да, брат тоже был помехой; о старшеньком забывать нельзя. Выдернув себя из очередного воздушного замка, Владимир со вздохом оперся плечом о дверной косяк, сминая чуть потрепанную ткань старого вельветового пиджака. В черном с ног до головы, как всегда - не вечные похороны, просто вечная маскировка собственного "я", которое было бы здесь так не к месту.

Отредактировано Владимир Онегин (2010-01-28 09:49:20)

-Ну тогда музыку включи!
Белкич старший лишь отрицательно покачал головой. Короткий стук в дверь привлек внимание обоих братьев. Пока глупый братец безуспешно пытался сымитировать спящего ученика, Иво спокойно достал с полочки под столом стопку бумаг и аккуратно положил на край стола, мельком взглянув на наручные часы и отсчитав сколько времени они с братом прогуляли.
Дверь отворилась, в комнату зашел преподаватель. И почему Иво не удивился приходу педагога? Преподаватель по МХК. Странная личность. Личность, которая в целом не нравилась Белкичу и вызывала множество противоречивых вопросов около себя.
На приветствие Иво лишь учтиво кивнув, собираясь с мыслями и перебирая возможные варианты присутствия обоих Белкичей в комнате. Но голова предательски начинала ныть в висках, что значительно замедляло работу мозга. В такие моменты нужно придерживаться тактики. На брата он уже не надеется, ибо тот всё равно будет действовать хаотично и по «импульсу», поэтому оставалось лишь спокойно выслушать претензии Онегина и лицезреть театр Бериза. Наблюдать за фигурой в черном было довольно сложно и неприятно. Почему неприятно? Это единственный педагог, который не оставляет попытки по «наставлению» обоих братьев на путь истинный. Да, не секрет, что Иво раздражало и то, что педагог постоянно обобщал бесконечные прогулы его брата и один пропуск самого Белкича старшего, благодаря чему репутация « эталона» втаптывалась в грязь, а пятна порой так сложно отмывать...Но была и ещё одна причина- брат. И хотя парень отлично понимал и отдавал себе отчет, что он сам может быть необъективным в своих мыслях и поступках, касающихся брата, но ничего поделать со странным чувством гнева при виде Онегина рядом он не мог.
-Я решил, что время уже не раннее, и что можно к вам зайти. Собственно, я по поводу систематических пропусков занятий - это относится к обоим.
-Пришел для того, чтобы объявить нам о пропусках? Хм... Взгляд Белкича старшего скользнул по бледному лицу Онегина, после молодые люди встретились глазами. Его мысли что-то вроде защитной реакции. Полная отрешенность- любимое состояние парня. Оно не рождает никаких чувств, что было сейчас более чем необходимо.
-Иво много учиться и сильно устает!
-Вот дурак...
Короткий взгляд на брата, но не более трех секунд, после чего всё внимание снова было отдано Онегину.
Сверлить глазами преподавателя, в надежде, что тот тихо удалится, не было его целью, напротив, пока эмоции ещё спят, Иво мог понаблюдать за ним в обществе обоих братьев. Это как шахматы; ты должен полагаться на свою расчетливость. Что ещё раздражало в Онегине, так это тот факт, что его было сложно «читать». И дело вовсе не в том, что он взрослее и опытнее, нет. Иво пока наивно полагал, что однополые отношения не есть стихия преподавателя. Но...а вдруг он ошибается? И это «а вдруг» рождает массу противоречивых эмоций. Если это так, то реакция преподавателя( его слова, движения, интонации, внешний вид) должны зависеть в какой-то мере от предмета его «капризов». Но с другой стороны, нельзя же из-за собственных чувств обвинять всех и каждого в том, что они положили глаз на брата. Вдруг Владимир опрятнее оделся после замечания старшей администрации? Вдруг его интерес к обоим братьев подстегнут лишь желанием помочь? Ведь есть множество внешних факторов, не имеющих отношение к ним, которые могут не учитываться самим Белкичем. Выяснить можно было лишь провокациями, на которые преподаватель умел не отвечать, но тем...интереснее?
-Как?
Иво заботливо взял бумаги и направился к педагогу, заглушая оправдание врунишки своим спокойным голосом.
-Владимир Петрович, Бериз попросил у  меня помощи в распечатке его доклада, но,- Иво улыбнулся лишь уголками губ,- я запамятовал и распечатал лишь сегодня ночью. Надеюсь Вы ничуть не жалеете о проделанном пути от лекционного кабинета до нашей двери? Вы не должны напрягать себя такими дальними походами только из-за моего брата, право, я сам только что собирался отнести Вам доклад и передать прямо в руки, дабы избежать недоразумений.
Белкич дотронулся кончиками холодных пальцем до дужки и со слащавой улыбкой протянул бумаги, загораживая своей персоной «рыжие недоразумение» в постели.
-А что касается прогулов...учтем, возможно, исправимся, наверное.
Молодой человек надавил на ручку двери и приоткрыл её.

Трогательные невинные глаза Белкича-младшего, сообщившего о том, что у него жар, не могли оставить равнодушным даже самого черствого садиста. Тем более, что литератор садистом не был, а потому мог оценить вложенный в эту фразу посыл в полной мере. Бедный больной мальчик.. Интересно, кого ты стараешься обмануть? Уж наверное, не брата.. Он задумался, рассматривая из-под полуопущенных ресниц опустившуюся на плечо старшего брата, застывшего перед ним, пылинку, временно выпадая из реальности - буквально на несколько секунд, после чего его грубо вырывал из размышлений пластиковый хруст, раздавшийся с постели Бериза. Резко подняв глаза, преподаватель столкнулся ошарашенным взглядом с не менее удивленным взором рыжеволосого юноши, после чего медленно стал спускаться глазами по его телу, ища причину столь неожиданного звука. Выяснив, что пострадавшим объектом была всего лишь баночка с йогуртом, Онегин собирался было облегченно вздохнуть, но не тут-то было: на вдохе вышел какой-то невнятный тихий хрип, явное свидетельство того, что лучше бы юный Белкич просто вымыл руки, а не не облизывал пальцы с таким меланхоличным видом привыкшего к подобному человека. Святый боже, что он вытворяет?.. Пожалуй, если бы сейчас Владимира спросили о каких-нибудь самых элементарных вещах из тех, которые он преподавал каждый день - ну, черты классицизма в "Горе от ума", к примеру, то, что он знал назубок - молодой мужчина и то не смог бы ответить внятно и осмысленно. Прикованный к скользящему по пальцам мягкому язычку взгляд принял относительную осмысленность только тогда, когда недобитая баночка отправилась на пол, оставляя следы как на строгих брюках Иво, так и на черных джинсах Онегина - впрочем, тому досталось меньше ввиду того, что в момент "выброса гранаты" он находился ближе к двери. Мда, ты как всегда внезапен, - смешливая мысль, и напряжение от вынужденного диалога со старшим Белкичем чуть-чуть улеглось; впрочем, надо же было продолжать что-то говорить, чтобы слегка замять ситуацию.
- Если Вам так больше нравится, Бериз.. что насчет того, чтобы писать мне каждую работу в этом стиле, м? - всего лишь маленький подкол, ничего сверх того. Понятно ведь, что раз на раз не приходится, и вычитывать рефераты кому-то из братьев все равно придется. Но что с того? Это была лишь своеобразная защитная реакция на то, что его выпроваживали, причем инициатива Бериза была куда менее настойчива, чем прессинг его назойливого брата, явно что-то придумавшего и теперь отстаивавшего свои странные позиции. Оставалось разве что каким-то чудом избавиться от Иво, и здесь на помощь могла прийти только приобретенная вместе с жизненным опытом смекалка и не совсем честная ловкость.
- Уроки? Время? Не беспокойтесь, молодые люди, у меня два окна, так что я никуда не тороплюсь, - не моргнув глазом сообщил он, сам не помня рабочего расписания и не относясь к нему так уж ответственно, чтобы переживать, даже если это оказалось бы неправдой. Иногда приходилось поступиться честностью, чтобы уж наверняка добиться своего; никотина в крови опять стало критически мало, а потому мысли ускорились, как бывает с двигателем, работающим на износ при минимальном запасе топлива. А еще, откровенно говоря, Владимира ситуация уже начинала раздражать, поскольку Белкич-старший в своем непонятном стремлении от него избавиться начинал напоминать танк.
А как известно, лучшая мина при плохой игре.. правильно, противотанковая.
Пусть даже в пехоте Онегину и не удалось оттрабахать положенные два-три-пять-десять лет, но опыт ведения боевых действий, приближенный к реальному, у него имелся. Пункт первый: соблюдать хладнокровие. Пункт второй: вывести противника из себя неожиданными действиями. И, несмотря даже на то, что вначале петербуржец вроде бы вполоборота уже потянулся к дверной ручке, внезапно он застыл, сделал широкий шаг в сторону, деликатно обходя Иво сбоку, и невозмутимо направился к постели младшенького, переступая через молочные лужицы на полу и успевая по пути отряхнуть джинсы, приводя их в порядок. Оказавшись рядом с юным Белкичем, литератор склонился к нему, осторожно притягивая юношу ближе, через ткань пижамы чувствуя жар его тела и зарываясь пальцами другой руки в медно-рыжие волосы, заставляя поднять голову и взглянуть наверх, в спокойные дымчато-серые глаза.
- Расслабьтесь, хорошо? Я чувствую жар лучше любого градусника, - не давая особо опомниться, Онегин с едва заметной на мягких губах улыбкой подался вперед, легким поцелуем касаясь лба юноши и проверяя его самочувствие почти что на полном серьезе. Мм. Это неожиданно приятно. Однако что-то сейчас точно будет.. Задержав прикосновение лишь на миг дольше положенного, Владимир чуть отстранился, встревоженно смотря на ученика и хмурясь:
- А ведь Вы не симулируете, Бериз. Озноб, головокружение - что-нибудь чувствуете? - успешно позабыв на секунду о присутствии старшего брата, Онегин встрепенулся, оборачиваясь к тому и едва заметно кивая в такт своим словам, - не переживайте. Я о нем позабочусь, поскольку у меня времени достаточно, и я несу за каждого из учащихся ответственность. Так что собирайтесь спокойно на учебу, Иво, а Вы, - взгляд вернулся к тихо сидящему на кровати подростку, - остаетесь сегодня дома. Ну, и что дальше? Выгнать меня сейчас у них официально нет права; противиться данным распоряжениям - тоже. С врачами договориться всегда проще, чем кажется на первый взгляд.. Вроде бы все повернулось в пользу Онегина, хотя бы временно; что будет дальше.. что будет, то будет. Возможностей поухаживать за больным учеником и приносить ему что-нибудь сладкое, чтобы приободрить во время карантина, теперь было хоть отбавляй.. Самое время победно трубить в фанфары, только вот слишком осторожен был молодой мужчина, чтобы опрометчиво судить о своей победе. До тех пор, пока брат будет мешаться у него под ногами, ничего хорошего не выйдет. Выразительный взгляд на часы на стене выявил серьезное опоздание, уже куда более положенного - явиться под конец урока к самому Владимиру было бы, конечно, не смертельно, а вот другие преподаватели точно этого не оценили бы.

Откровенно любуясь"полупоражением" преподавателя, оправданным лишь шагом Онегина в сторону двери, Иво позволил себе погрузиться в мысли. Воображение рисовало до дрожи приятные картины ударов кулака по лицу Онегина. Безусловно Иво не мог себе позволить что-то подобное в действительности, поэтому приходилось наслаждаться именно этим. Но...Белкич старший не жаловался. С едва заметной улыбкой он отрешенно глядел в дверной проем, победно сложив руки на груди. О...ещё одна картина всплыла в воображении и...надо сказать, не менее приятная. Но ход Владимира "не по правилам" заставил Белкича-старшего встрепенуться и тут же забыть о тех прекрасных секундах, представившихся театром воображения молодого человека.
-Какого черта!
Брови медленно поползли вверх, а от горячего сопения стёкла начали запотевать по нижнему краю очков. На время растерявшись, Белкич даже не сумел отреагировать как следует. Хотя что он мог? Схватить того за край материи и строго сказать:" Не ходите в грязных штанах по полу"? Неожиданно для него самого в голове пронеслась одна безумная мысль, настолько безумная, что Белкич даже отшатнулся в сторону.
-Не-е-ет, это слишком.Действительно, подножка была бы слишком.
Почему Белкич ещё ничего не сделал спросите Вы?! Иво стоял у двери, со страхом в глазах наблюдая за происходящим. Кажется, что даже время замедлилось. В виске отчетливо ощущалась пульсация вены, а в голове гулко отдавалось сердцебиение. Вроде и смотреть страшно, а глаз не оторвать. Когда Онегин прикоснулся губами к лбу драгоценного брата, сердце предательски сжалось и парню стало действительно дурно.
-Долго, слишком долго он это делает,-нервничал Иво, заводя дрожащие пальцы за спину. Эмоции управляют телом. Разве можно так ненавидеть от такой любви к тому, к кому ты не имеешь права даже прикоснуться. Дело не в том, что это было бы странно, если бы он пытаться дотрагиваться до брата. Нет. Иво знал, если он себе это разрешит, после...он не сможет остановиться. Как голодный зверь, он вынужден давиться краем подушки, когда брат находится ночью с ним в одной комнате. Его периодические шумные вздохи, шуршание одеяла, запах одеколона, все это давало своеобразную пищу воображению, которое, надо признать, работало у Иво лучше логического мышления. Порой, когда брат спал на нижней кровати, Иво позволял себе любоваться его спящим личиком, выглядывая с бортика верхней кровати. Один раз, всего один раз он не смог совладать с голодным зверем внутри себя. Ночь. Бериз на удивление пришел раньше положенного и лег спать раньше брата. Иво тогда возвращался со свидания, очень неудачного по его мнению. Неудовлетворение сказалось на его настроении, что бывает крайне редко. И тогда, войдя в темную комнату, он заметил спящего брата, который по-царски раскинулся на нижней кровати. Одеяло свисало с неё, почти перебравшись на пол.  Белкич-старший не помнит, какие мысли его посещали, посещали ли они его вообще, но стоя над спящим братом, он позволил себе нагнуться к его лицу на угрожающее малое расстояние. Дыхание брата обдавало залившуюся багровой краской кожу Иво, а приоткрытые губы хотелось накрыть властным, бесцеремонным поцелуем, проникающим как можно глубоко. И вот Белкич уже коснулся кончиком носа до лица брата, но... Но чувство долга и ответственности наконец-то дали о себе знать. Поцеловав брата аккуратно в кончик носа, он сядет на пол рядом с кроватью и просиди ещё так очень долго, вглядываясь в ночную мглу и давясь слезами, которые так и не смогли выйти наружу.
- А ведь Вы не симулируете, Бериз. Озноб, головокружение - что-нибудь чувствуете?
Кажется эти слова вернули парня в реальность. Во всяком случае время стало идти как положено и голова перестала пухнуть от удушья. Видимо кто-то стоял, затаив дыхание на слишком долгое время.
-Болен? Простыл? Ангина? Заразно?
Дежурные вопросы, задаваемые в подсознании. Кажется даже сам настрой Белкича-старшего поменялся и переключился с ненависти на обеспокоенность. Тем временем брат вскочил с кровати, мотаясь из стороны в сторону.
-Ты не видел мои брюки?
Иво встал, как вкопанный. Мало того, что на нем были единственные чистые брюки, которые брат так мастерски испортил, так ещё они были Бериза. Стоя с глупой миной на лице, старший брат пытался мысленно перебрать всевозможные варианты, но безуспешно.
-Учитель, вы просто волшебник! Я мгновенно излечился!
Кажется фраза, пропитанная сарказмом, веселила младшего брата больше, нежели старшего. Когда Бериз уткнулся лбом в плечо Иво, парень наклонился к брату и тихо-тихо промямлил:
-Они...на мне...
Всего три слова, подумаешь. А кто бы знал, как их тяжело было выговорить! Но красные щеки на бледном лице брата были явно вызваны не стеснением или бурей эмоций, а реальным предлихорадочным состоянием. Иво это понимал. Он выпрямился и четко, как можно более строже начал:
-Бериз, ты сегодня лежишь в постели. А будешь возникать-привяжу. Владимир Петрович, а Вас попрошу выйти, пожалуйста. Я скоро присоединюсь к Вам.
И парень не шутил. Есть ситуации, которые не терпят "кокетства" и условностей, и с такими ситуациями Иво умел справляться. Главное строгость намерений и безукоризненное подчинение, без вариантов оспаривания. Он выглядел достаточно серьёзным.

Отредактировано Ivo Belkich (2010-02-04 19:00:56)

Звук щелкающего замка закрываемой двери позволил Иво сделать глубокий вздох облегчения.
-Ушел.
Как же была приятная эта долгожданная констатация факта. Эту мысль хотелось прокручивать в голове много-много раз, упиваясь её достоверностью и значимостью. В голове невольно всплыла та же мысль на английском, видимо переписки с американским другом давали о себе знать и, надо признать, это приятно удивляло Белкича-старшего.
Теперь можно было опустить глаза на уткнувшегося в плечо брата. Его дыхание чувствовалось даже через слой рубашки, позволяя маленьким мурашкам  легонько покалывать поясничную впадинку. Теперь на него можно было смотреть с нежностью и заботой. Ох...как же хочется его обнять, прижать к своей груди, чтобы тот услышал бешено колотящееся сердце. Кровь циркулировала быстрее обычного, из-за чего на щеках предательски выступил розоватый румянец.
Иво с легкостью и должной осторожностью взял брата на руки. Безусловно без брыканий не обошлось, но руки парня имели достаточное кол-во силы, чтобы противостоять.
-Пол грязный, а ты босиком...
Оправдание. Но что поделать. Иво отдавал себе отчет о том, что его права на "рай в шалаше" значительно меньше, нежели у любого другого гея. С другой стороны, а что делать?! Белкич  мягко опустил Бериза на чистую сторону кровати и присел рядом, расстегивая несколько верхних пуговиц, которые сжимали ворот и давили на пульсирующую сонную артерию. Затем он расслабил мятый галстук и, склоняясь над братом, прошептал:
-Займемся делом~
Робко касаясь кончиками пальцев щеки младшего брата, он провел линию от её края по молодой и гладкое шее, изучая подушечками пальцев неровности и чуть надавливая на них. Сосредоточенное лицо и внимательный взгляд Белкича старшего не оставляли без внимания ни одного бугорка. Вторая рука ничуть не отставала от первой, всласть наслаждаясь прикосновением.
-Хм...лимфоузлы...
Иво отстранился от брата и попытался стянуть испачканное одеяло, что, кстати, ему удалось с легкостью. Тяжелое, оно рухнуло на пол и, как будто выдыхая, стало опускаться.
- Бериз,-ласково начал старший брат,-скорее всего это обыкновенная простуда, поэтому завязывай с ночными прогулками и отлежись день/два в кровати.
Нет, это не было просьбой, так как просьбу можно было легко оспорить. Иво встал с кровати и поспешил заняться хотя бы какой-то уборкой. Высвободив пуховое одеяло от грязного белья, он аккуратно сложил его и положил на край кровати. Времени нет совсем, да ещё он обещал Онегину "присоединиться", поэтому надо было действовать быстро. Собственно, что может помочь грязному пододеяльнику? Уже ничего, поэтому без всяких сомнений, он протер им пол, пытаясь оттереть йогуртовые розовые пятна.
-Если бы не цвет, это было бы похоже на...Пошло, слишком пошло для уборщика!
Баночка из под йогурта была отправлена в мусорку, за ним последовал и пододеяльник. Переодевшись в чистую белую рубашку, длинный черный пиджак и оттерев йогурт с брюк, Иво захватит сумку и, выходя из комнаты бросил на прощание брату:
-Поправляйся и запри дверь!
Дверь захлопнулась точно так же, как и в тот раз, когда вышел преподаватель. Мысли сейчас сгруппировались в каком-то уголке мозга. Иво коротко огляделся, ища черный силуэт Онегина.
-Решил ждать меня в своем кабинете?
Быстрыми широкими шагами он решил направится туда. А зачем медлить?

------>Кабинет литературы

Отредактировано Ivo Belkich (2010-02-11 14:18:37)

Дверь открыть что-то Онегину помешало - что-то мягкое и явно не специально туда подставленное/положенное; сообразив по ситуации, что оно еще и живое, литератор тут же выдал самую извиняющуюся из всех своих улыбок, явно понимая, что Белкич-младший вряд ли был в восторге от того, что получил по голове дверью. Судьба. Как там, до реанимации дело не дошло? - шутки шутками, но пригляделся молодой мужчина к ученику очень внимательно и тревожно, точно стараясь определить, не повлияло ли небольшое ЧП на него дурно. Собственно, не обиделся Владимир и на то, что к нему отнеслись неприветливо - в конце концов, никто его сюда не приглашал и под белы рученьки не вел, все это было одной большой аферой.. нет, Большой Аферой.. и именно поэтому петербуржец временно готов был принять правила игры на чужой территории.
- Вы же понимаете, что я переживаю, - ответил он мягко, почти ласково, следя за перемещениями юноши и его решительными действиями, раздраженность которых, вероятно, была обусловлена поднявшейся температурой, - чай? Было бы очень мило с Вашей стороны, Бериз.., - перехватив взгляд ученика, направленный на его лицо, петербуржец чуть приподнял бровь, стараясь определить, что же так привлекло юношу, и в тот же миг понимая, что тот всего лишь рассматривает его губы. Черт знает зачем, конечно, но Онегин не был против. Нет, не был, ни капельки, и поэтому, едва вздернув уголки губ, продолжил наблюдения за Беризом, помогая ему сложить вещи на кровати хоть немного аккуратнее, разобрав ту свалку, что возникла в результате резкого движения Герцеговины:
- Может, мне помочь? Вам бы сейчас лучше прилечь, чтобы поскорее прошел жар, - при желании литератор мог быть достаточно убедителен, но сейчас брал больше не официальностью, а спокойным, человечным таким обаянием, полубессознательным. Главной помехи, той самой, рыжей, по имени "Иво" уже не было, и, расслабившись, молодой мужчина вел себя расслабленно и естественно, не вынуждая себя проецировать во внешний мир проявления агрессии, - кофе? Да, конечно. Я не особенно пью чай, - странной особенностью его восприятия было то, что Владимира легко можно было "загипнотизировать" монотонными или просто спокойными непрерывными действиями, как то: покачиванием носком туфли, постукиванием кончиками пальцев по столу, накручиванием на палец прядки волос, - и он слегка терял концентрацию, говоря не всегда то, что следовало бы. Тем самым знающие люди добивались у него откровенных разговоров начистоту - точно кот, петербуржец совершенно не был способен не следить за чужими действиями, пусть и самыми бытовыми. Когда он не торопится, все получается довольно красиво, - вырвав себя из сладкого оцепенения и тряхнув головой, возвращая взгляду осмысленность, Онегин благодарно принял из рук юноши чашку, не позволив себе коснуться его ладоней поверх, как бывает в дешевых мелодрамах, и присел на кровать в полуметре от него, чуть боком, ссутуливаясь и держа чашку за края пальцами левой руки, не боясь, что выронит:
- Что меня привело? - Хочешь услышать, что это был ты? Ну, сразу я тебя не осчастливлю, мы же взрослые люди, вроде как даже непричастные.. что за бред лезет в голову. - все прозаично. Вы ведь предложили мне чаю, еще где-то полчаса назад, а у нас в России не принято отказываться от приглашений на чай, даже если те брошены исключительно как вежливая фраза, - снова эта улыбка уголками губ, чуть шире, и кофе обжег потрескавшуюся губу, заставив зажмуриться от боли. Металлический привкус во рту чуть усилился, но Владимир приказал себе не обращать внимания на такие мелочи, и подцепил кончиком языка серебряное колечко с внутренней стороны, слизывая капельку крови. Его сейчас занимало несколько другое, так что проблемы с пирсингом стояли далеко не на первом вместе. А у нас в России.. Он, интересно, знает, как воспринимают у нас вопрос: "Зайдешь на чай?".. Именно в такой формулировке, именно без всякого кокетства, а вот так вот, в лоб. Уже не прямой намек, а настоящее открытое приглашение; сомневаясь, впрочем, что Белкич-младший это имел в виду, литератор все же не смог не отметить это про себя. Если опустить то, что горячий ароматный напиток доставлял некоторые неприятные ощущения при каждом глотке, когда губы соприкасались с темной жидкостью, нещадно обдающей их жаром, в целом ситуация была довольна приятна, и невольно Владимир перевел удивительно ясный взгляд серых глаз на руки ученика, держащие чашку. Что ж, если все обойдется, угощу тебя настоящим кофе, молотым.. Каждое утро варить на одного себя или на двоих - какая, в общем-то, разница? Это не сложно. Только через несколько минут пришло осознание двойного дна подобных мыслей, и петербуржец поразился сам себе, покачав еле заметно головой и подняв взгляд на лицо рыжеволосого юноши:
- Вы не пробовали играть на гитаре, Бериз? У Вас чудесные руки, Вы могли бы добиться отличных результатов, - на автомате сжимая в кулак свободную ладонь, холодную как лед, и разжимая, чувствуя, как стерты подушечки пальцев до мозолей от частой игры. Ну что поделать, искусство, как и красота, требует жертв, - можно мне взглянуть? - без всякого увиливания, прямо и открыто глядя в карие глаза собеседника и протягивая руку, точно прося его предоставить ладони для изучения. Где-то на периферии создания промелькнула приятная мысль о том, что можно было бы, наверное, даже заняться обучением Белкича-младшего, если тот захочет; впрочем, и погасла почти сразу же - в современном мире было фактически невозможно найти подростка с желанием делать хоть что-то помимо того, чтобы лежать на диване за компом или сидеть с друзьями где-нибудь день за днем, забивая на учебу и на самообразование. Возможно, Владимира и не расстроил бы отказ ученика, но все-таки это было выражением его желания стать хоть немного ближе - да, и соприкосновение.. одна из самых важных вещей на первом этапе ухаживания - это соприкосновение. Как та пресловутая проверка температуры, так и сейчас - чем чаще притрагиваешься к объекту своего интереса, тем быстрее, как говорят, он привыкает к этому и начинает позволять уже немного больше. Внимательные серые глаза вновь уткнулись в расстегнутый ворот рубашки, обнажающий гладкую линию ключиц, но Онегин, как человек разумный, спустился ниже, до запястий юноши; отставил чашку с недопитым кофе куда-то на пол возле кровати и подался ближе к Белкичу-младшему, не убирая предложенной - ах нет, подставленной - руки. Не переживай, я тебя не укушу, - смешливо подумал он, прищуриваясь слегка и смотря в сторону, чтобы через пару мгновений опять вернуть взгляд на лицо любимого ученика, поддерживая зрительный контакт и прилагая все свое врожденное очарование для того, чтобы понимание Беризом происходящего пришло постепенно и плавно.

Отредактировано Владимир Онегин (2010-02-26 10:22:31)

Руки. Теплые, такие.. живые руки, рассказывающие о своем владельце достаточно интересного - на пальцах и ладонях остались маленькие следы от чернил и фломастеров, и царапинки, под тонкой золотистой кожей на запястьях проступали бледно-голубым хрупкие, легко ощутимые под прикосновениями дорожки вен. Онегин, всегда внимательный к самым небольшим деталям - как человек, отчасти связанный с искусством, он был приучен присматриваться и видеть больше, чем другие - опустил глаза на покорно вложенные в его руку ладони юноши, разбирая сложную, уникальную сеть линий на коже. Предсказатель из петербуржца был так себе, конечно, но он все же знал кое-что по хиромантии - увлекался еще давно, в возрасте Бериза, наверное, но бросил скорее, чем достиг в этом занятии хоть минимальных успехов. На этих руках было написано хорошее здоровье и довольно безоблачное будущее; нетрудно было определить и легкомысленность их владельца - линия Любви, прочертившая положенное ей пространство, была сильно и четко выражена, но имела множество ответвлений, и ей не уступала линия Жизни - у таких людей, как этот кареглазый подросток, обычно случалось насыщенное происшествиями и красочное бытие.
- Вы будете счастливы, Бериз, знаете? - полушутливо изрек молодой мужчина, не произнося это толкование всерьез и не навязывая его Белкичу-младшему. В конце концов, трактовка иногда совсем не совпадает с характером, или же тот не успевает раскрыться полностью к моменту "прочтения", - если Вы левша, то стоит опасаться участия в военных кампаниях. Впрочем, Вы же не левша, так что не переживайте - просто уделите больше внимания физической подготовке, Вас могут ждать большие достижения в этой области, - он хотел было отпустить руки ученика, чтобы не смущать того слишком долгим прикосновением, и так уже чересчур затянувшимся - всю эту канитель с рассказом про будущее Владимир затеял лишь только для того, чтобы иметь возможность безнаказанно притронуться к подростку; но передумал, услышав реплику про глаза. К чему он, интересно? Стоило бы, пожалуй, рассказать ему немного о том, как принято реагировать на такие фразы..
- Спасибо, Бериз. У Вас они тоже ничуть не менее выразительны, и самое интересное.. - замолчав на миг, петербуржец поднял изучающий, неотрывный взгляд на ученика, не скрывая своего любопытства, вглядываясь в его темные зрачки и не сразу отводя глаза, - ..в них водятся чертики. Серьезно. Пляшут и водят хороводы, и смеются - от этого, наверное, у Вас такой веселый нрав..
Он снова встретился с учеником взглядами; лучисто-серые в этот момент радужки глаз литератора наверняка вобрали слишком много света - в комнате было почти солнечно (по его меркам), и привыкший к более сумрачному освещению Онегин непроизвольно "подстраивался": он был из тех людей, которые могли оставаться незамеченными, даже если в помещении было всего несколько человек - или привлечь все внимание в шумной компании, всего лишь негромко деликатно кашлянув. Сейчас он как раз применял это свое "свойство хамелеона", вписываясь в пространство вовсе не как инородный элемент и не вызывая напряжения - всего каких-то полчаса назад они с Иво заставляли воздух буквально искрить и подрагивать от волн невидимого электрического тока, а теперь Владимир сидел тихо, мирно, и держал руки юноши в своих, глядя в его глаза внимательно и немного вопрошающе. Сердце замерло, стуча тише и лишь немного быстрее - контролировать себя петербуржец умел хорошо, но все равно волнение внутри было ничуть не меньше, чем у какого-нибудь пятнадцатилетнего мальчишки на его первом серьезном свидании. Терять было нечего, а подобный шанс мог в следующий раз и не представиться (сколько факторов сразу - повысившаяся так вовремя температура юноши, отсутствие его надоедливого братца, негаданный и столь удачный по времени визит Онегина!..), и, не размышляя больше ни о чем, и в особенности пытаясь не думать о том, что собирается сделать, мужчина наклонился к Беризу, касаясь сухими губами его шеи, пониже подбородка, чувствуя ровную пульсацию жизненно важной артерии. Металлическое колечко пирсинга гладким прикосновением прильнуло к коже юноши, холодя ее. Нет, Онегин не боялся позволить себе такое - в конце концов, за двадцать шесть лет он через многое прошел, и потому не страшился грубого отказа. Да и кто бы оттолкнул его, когда поцелуй был таким целомудренно-нежным и чувственным, почти неощутимым? Тихо и тепло выдохнув, петербуржец провел подушечками пальцев по шее ученика, уверенно, хотя и не нагло; положил ладонь на его затылок, зарывшись пальцами в медно-рыжие пряди волос и повторяя прикосновение еще раз, несколько выше, не давая отстраниться - он умел делать это действительно ласково. Полуприкрыв ресницы, целуя шею юного Белкича, литератор внезапно вспомнил, где находится и что, собственно, должен делать - но чувство условного долга было настолько слабым по сравнению с искушением прикасаться к ученику как можно больше, стараясь получить от него какие-то более близкие, чем положено, ощущения, что он не смог себя одернуть вовремя. В общем-то, изначально эта ласка не планировалась такой нарочито медленной, полной желания, но все вышло как-то само, и теперь разницы не было - Владимир мог бы сразу поцеловать подростка в губы, и это имело бы приблизительно такой же вес. Не вовремя, как всегда, вспомнилось и значение поцелуя в шею - кажется, желание, сильное желание; предстояло еще объяснять свой поступок, но пока что молодой мужчина забыл о своем положении, и, мягко отпустив запястья рыжеволосого ученика, которые до этого все еще осторожно сжимал свободной рукой, поглаживая кончиками пальцев, взял его лицо в ладони, распрямляясь и смотря совершенно серьезно в его глаза, не собираясь заикаться, бледнеть и краснеть в попытке оправдаться. Я не виноват, что ты так на меня действуешь. Тем более, что любой на моем месте подпал бы под очарование, что уж говорить о ситуации, когда я заранее испытывал к тебе определенные чувства. Сложная смесь любопытства, влечения, влюбленности, интереса и заботы - подобрать формулировку, которая единым словом описывала бы это, Владимир пока что не мог; его темные ресницы чуть дрогнули, когда он подался к ученику ближе, в последний момент успевая дать себе мысленную затрещину и целуя его в уголок губ, задевая серебряным колечком и чуть вздрагивая - известно ведь, что на местах проколов чувствительность всегда повышается, и касания к ним вызывают неконтролируемые ощущения теплых покалывающих искорок.
- Вот видите? Я, пожалуй, поступаю неправильно, и Вы вправе меня сейчас ударить. Или сделать еще что-нибудь в таком духе. Не стесняйтесь, я готов, - чуть более дерзкая, чем положено в таких случаях, улыбка  - вздернутый вверх уголок губ, и Онегин мало чем напоминает серьезного взрослого человека, скорее уж походя на раздолбая-старшеклассника, - в общем-то, я бы даже попросил о наказании. То, что нам нравится больше всего, невозможно получить безнаказанно, правда? - только сейчас он отвел серые глаза, затуманившиеся какой-то мимолетной неприятной мыслью; но уже через мгновение мрак рассеялся, и теплые узкие ладони преподавателя скользнули по скулам юноши к его плечам, замирая на них абсолютно спокойно, пока растерянный мужчина смотрел куда-то в сторону, сосредоточенно разглядывая уголок воротника пижамы Бериза. Пощечина, игнор, в худшем случае - нахрен вылечу из школы, - несмотря на объективную оценку представившихся ему возможностей, петербуржец не переживал. Абсолютно. Внутри было тихо, светло и где-то в клетке ребер еще бились легкими крыльями обезумевшие от нежности бабочки-  кто-то придумал это сентиментальное сравнение, и был прав на сто процентов, ощущения оказались именно такие. Онегин сделал что хотел, и теперь готов был за это ответить, пускай даже и неутешительно было бы оказаться без постоянного крова и работы.